#ЧайкаКоршун – именно с таким хештегом зрителям, приходящим на новый спектакль «Чайка» в МХТ им. А. Чехова, предлагают постить записи о постановке в соцсетях. А делают им такое предложение прямо со сцены перед началом действия, пока зал заполняется, зрители рассаживаются, а актеры, которые вот-вот начнут играть, ходят по сцене, спускаются в зал, называют друг друга реальными именами, общаются со зрителями и репетируют роли. Актеры, играющие самих себя, – наверное, так можно охарактеризовать происходящее перед третьим звонком.
В МХТ им. А. Чехова выпустили пятую по счету «Чайку» по пьесе А.П. Чехова. И это новый спектакль, обращающий на себя внимание не преданностью классики, а современным прочтением. Ведь классика – на то и классика, чтобы быть всегда современной. Поставил новую «Чайку» литовский режиссер Оскарас Коршуновас.
На всех актерах-героях абсолютно современная одежда. Говорят, что художник по костюмам Агне Кузмицкайте изучала их инстаграмы, чтобы одень близко к тому, что они носят в жизни. Аркадина – в белоснежном брючном костюме, Тригорин – в легких брюках и пиджаке, Маша – в черной коже, Полина Андреевна – в спортивном костюме, Нина – в шортах и топе, а также на всех джинсы, футболки, рубашки, кроссовки. Режиссер решил ставить новую «Чайку» в театре, который родился из этой пьесы, по-новому, используя «новые формы», если говорить словами Константина Треплева. Поэтому и мобильный телефон у Аркадиной уместен, и Треплев превращен в блогера, снимающего всё происходящее на камеру. Зритель видит проекцию жизни в спектакле о театре и про театр, об актерах и писателях. Актерская занятость, проблемы долга перед публикой, творческие поиски – это так знакомо тем, кто выходит на сцену.
Оскарасу Коршуновасу во много помогала его команда: сценография – Ирина Комиссарова и сам режиссер, художник по свету – Еугениюс Сабаляускас, художник видеопроекции – Артис Дзерве, композитор – Гинтарас Содейка.
В ролях: Дарья Мороз (Аркадина), Станислав Любшин (Сорин), Кузьма Котрелёв (Треплев), Паулина Андреева (Заречная), Евгений Сытый (Шамраев), Евгения Добровольская (Полина Андреевна), Светлана Устинова (Маша), Игорь Верник (Тригорин), Станислав Дужников (Дорн), Павел Ворожцов (Медведенко).
Спектакль не стал повторять стандартов постановки Чехова, но повторил приемы нового театра, к которым многие уже привыкли и считают «новыми формами» в современное время. Декорации представляют собой прозрачную стеклянную загородку, идущую параллельно краю сцены и отделяющую арьерсцену от авансцены. Загородка то прозрачная, то зеркальная, то закрывается занавесом: сначала белым, потом красным, а к концу черным. Справа на сцене покатый помост, над которым под наклоном висит полупрозрачный экран. И вдали за перегородкой есть экран. На все эти экраны проецируются озеро и облака, а поверх них всплывают крупные планы лиц героев с камеры Треплева. Так и вспоминаются сразу постановки Константина Богомолова на этой сцене, который тоже любит проецировать крупные планы героев на экраны.
Первое действие пьесы будто продолжает ту расслабленную обстановку, которая была заложена актерами перед началом спектакля, только все они стали героями пьесы, причем, не сильно изменившись психологически. Пока все собираются уже для того, чтобы смотреть постановку Константина, разговор о театре продолжается, и текст Чехова переплетается с текстом об актерах, зарплате и актерской естественности. Театральным стебом начинается спектакль, и планка театрального стеба продержится всё первое действие, доводя зрителей чуть ли не до нервного хохота. Герои Чехова посмеются над иммерсивным театром, выдержат трехминутную паузу перед зрителями, и даже устроят дискотеку, без которой в современных постановках практически не обходится ни один спектакль Юрия Бутусова (кстати, замеченного тоже в зале среди зрителей). А потом выйдет Нина в инопланетном металлическом костюме и прочтет знаменитый чеховский монолог «Львы, орлы и куропатки». Режиссеру оказалось мало текста Чехова, чтобы обозначить отношения Аркадиной и Треплева, и они периодически общаются словами Гертруды и Гамлета: мать и сын, что у Чехова, что у Шекспира были слишком дорогими и в тоже время слишком далекими людьми. И как у Шекспира театр меняет жизни людей, так и у Чехова он их поменял. Это все сделано так вкусно, что после спектакля Константина Треплева, который разбивает жизни всех героев на «до» и «после», уже покажется, что и ты, будучи зрителем, разделен на это до и после. Театр может перевернуть любую, как актерскую, так и зрительскую судьбу. Озеро в постановке и на сцене, и озером же является зал, в озеро-зал периодически «ныряют» и актеры, убирая «четвертую стену».
Нина Заречная не то, что выходит из зала, – она проезжает на коне по Камергерскому переулку (зритель видит это на экране), проходит по коридорам театра, и только после этого оказывается в зале. Позже по коридорам около портретов Станиславского, Чехова, Ефремова, Табакова пробежит и Треплев.
Молодая девушка Нина – это девушка из зала, практически девушка с улицы, она вливается в актерскую среду, чтобы ухватиться за творческих людей и встать рядом с ними, погубив и себя. А, может, и не погубив, может другой жизни для нее просто не существует. Как там звучит тег? #ЧайкаКоршун. Вот так же и в спектакле: все хищники – чайки и коршуны. Как и юная Нина, уже точно знающая чего хочет и как это получить: нужно всего лишь понравится знаменитому писателю. Так и Треплев, жаждущий внимания матери и Нины, но, увы, разочаровавшийся в них. Другие «птицы-хищники» – постарше. Это Аркадина, которая уж точно своего не упустит: ревнивая, дерзкая, эффектная, богатая, самоуверенная. Тригорин – вроде и знаменитый, но оказавшийся в струе, из которой не выйти, когда он уже не понимает, пишет ли он для себя или просто, чтобы не выпасть из потока, потому он и хватается за Нину, как за что-то свежее, не заметив, что ее любовь-то не без коварства. Маша – сильная и морально, и физически, с мужским характером, но так и не сумевшая победить свою слабость в виде любви к Треплеву, а возможно – это ее слабость, и есть самое человечное в ней, самое дорогое в жизни.
А ведь именно в современной постановке «Чайки» понимаешь, что эта пьеса без времени, эта пьеса о том, что каждое поколение повторяет всё те же ошибки и желает все того же. Нина – это молодая Аркадина, Треплев – молодой Тригорин, Маша – молодая Полина Андреевна… И кто-то из них потом станет похож на спокойного Дорна, уставшего уже от всего и просто наслаждающегося жизнью, или Сорина, вспоминающего о том, что тоже когда-то хотел стать писателем. А Тригорин уже сейчас любит посидеть с удочкой, пройдет лет 20, и он отдастся этому увлечению полностью.
Спектакль выдержан в спокойных и одновременно резких тонах от безмятежного белого, с последующим вкраплением красного – цвета страсти, истерик и нервов, на которые скатываются герои, пытаясь удержать каждый свою добычу, до поглощающего всё – черного, когда уже каждый, будто Маша, носит траур по своей жизни.
—
Наталия Козлова
Фото: Александр Иванишин.
Фотографии предоставлены пресс-службой МХТ им. А. Чехова
___
