Весной Льву Додину исполнилось 80 лет, а в текущем театральном сезоне 80-летие празднует театр, которым он руководит, – Малый драматический театр – Театр Европы. К своему юбилею Лев Абрамович решил обратиться к повести А.П. Чехова «Палата №6». «Время пришло» – так он поведал на премьере в мае. Переписав повесть и сделав ее пьесой, но при этом, практически не изменив Чехову, Додин выпустил щемящий спектакль-диалог.
Почему диалог? История сжата до диалога врача и пациента – двух антагонистов, именно эти герои укрупнены, на их беседе сделан акцент, который глубже демонстрирует философское противостояние чиновничьих кругов и интеллигенции. Главных героев играют Сергей Курышев (доктор Раниг Андрей Ефимыч) и Игорь Черневич (бывший судебный пристав Громов Иван Дмитрич).
В багаже режиссера постановки всех четырех пьес Чехова, а некоторые он ставил по 2-3 раза. Но к «Палате №6» обратился впервые. Соавторами Додина стали художник Александр Боровский и художник по свету Дамир Исмагилов. Они создали на сцене тяжелое пространство-сепию в желто-ржавых тонах, отделенное от зрительного зала кованой металлической решеткой, напоминающей заборы питерских парков. За решеткой – двор, в котором лежат выброшенные ржавые ванны. Пространство условно: то ли задний двор больницы, то ли палата. Но и реалистично. Как скажет доктор Рагин «между палатой и моим кабинетом нет разницы» – вот и между двором и палатой, ванной и кроватью, здоровыми и больными… нет разницы… Кто знает, где эта грань, которая отделяет одно от другого? «Все зависит от случая: кого посадили – тот сидит, кого не посадили – тот гуляет», – вновь вспомним слова доктора.
Начало спектакля. Сторож Никита (Павел Грязнов), он же надсмотрщик, проверяет замки на решетке, а затем – на сцену, умываясь, выходят пять пациентов клиники. Так начинается утро. Периодически в отдалении слышится монотонный звук шарманки (музыка Мордехая Гебиртига) – как такое же монотонное начало каждого дня. Звук то затихает, то снова возвращается. У каждого пациента своя история попадания в клинику. Среди пациентов еврей Моисейка (Михаил Самочко), мещанин (Владимир Захарьев), офицер (Сергей Козырев), немой (Никита Тимирбаев). Иван Громов (Игорь Черневич) страдает манией преследования. Все пациенты произносят что-то свое, волнующее каждого лично, затем режиссер выделяет одного героя – Ивана Громова. Остальные уходят в тень. Иван Громов вместо автора, от себя, в монологе рассказывает, как попал сюда. Лицо без эмоций, голос с хрипотцой, вся эмоциональность вложена в слова.
Решетка же на сцене отгораживает «палату» от зрителя весь спектакль и открывается только трижды: когда в «палату» входит врач, выйдя из зала, когда он предлагает Громову покинуть больницу и на поклонах. Но даже на поклонах герои спектакля не выходят за пределы решетки.
В спектакле нет больничной физиологии, ее достаточно в словах – в словах об обществе и жизни. Практически полтора часа – это разговор двух людей, умудренных жизненным опытом. Гротеск и депрессию, упадничество и надежду – все это можно услышать в их противоречивых речах. Но, к сожалению, нет решения, выхода. Зрителю приходится полностью вовлекаться в диалог, быть частью спектакля, связующим звеном – именно в мыслях зритель ищет решение при просмотре. Для каждого свое. Но возможно ли его найти?
Герой Сергея Курышева очень похож на Чехова – интеллигентный, с бородкой и в пенсне. Доктор не верит уже ни во что. Он уже не доктор, и его не интересуют пациенты. «Обманул 12 000» – говорит он. Именно столько пациентов Рагин принял за год. «Не следует мешать людям сходить с ума», а также «К чему мешать людям умирать, если смерть – есть нормальный и законный конец каждого?» – так он считает. Он чиновник, который без желания ходит на работу, потому что вроде так надо, он без желания лечит. А зачем лечить? Все умрем. Он пьет пиво на обед – единственная отдушина… Среди размеренной, скучной жизни в больнице он встречает «интересного человека из палаты №6», с которым есть о чем поговорить, пофилософствовать, человека, которому можно сообщать новости и обсуждать их. Но если один (Рагин) ни во что не верит, то другой (Громов) верит в светлое будущее, в то, что через 200-300 лет будет свобода, не будет решеток, и все будут жить счастливо. Ох, как нам знакомы такие герои у Чехова: например, барон Тузенбах из «Трех сестер» или Соня из «Дяди Вани». Без таких героев не обходится ни одно произведение Чехова, но именно они, в результате что-то делают, веря что это принесет пользу. Здесь же у героя, который верит, «оковы-кандалы», и есть возможность только философствовать о том, что страдания – это часть жизни, а в ответ слышать – что страдания и боль – всего лишь надуманы, к ним надо привыкнуть. И всё.
В спектакле всего одна женская роль – санитарка Дарьюшка (Татьяна Рассказова). Она одинаково относится как к врачу, так и к пациентам, но видно, что врач для нее больше, чем руководитель. Она искренне сожалеет, когда он говорит об «интересном пациенте», понимая, что только Бог уже может его спасти.
Врач не успевает опомниться и вот он уже на консилиуме у санитаров (Олег Рязанцев, Станислав Никольский, Никита Сидоров), и уже его спрашивают о том, какая сегодня дата, и уже он переодевается в короткие кальсоны, длинную рубаху и пахнущей рыбой халат. И оказывается, что разница в страданиях все-таки есть: не смиряясь с тем, что он стал сумасшедшим в заключении – приходится смириться с тем, что Рагин считал естественным и неизбежным – смертью.
Лев Додин поставил страшный, мощный, сильный спектакль, для зрителя любящего классику, но классику, которая заставляет думать и видеть, как, вдруг, спустя 132 года Чехов по-прежнему актуален, как все его размышления применимы к реальности, где также есть люди за решеткой, и люди, «гуляющие по Летнему саду». И не факт, что завтра они тоже не окажутся за решеткой.
Должна быть боль или нужно ли с ней бороться? Сложность человека не дает однозначных ответов, но задает множество вопросов.
Возможно спустя 132 года ничего не меняется, потому что прошло мало времени? Нужно подождать 200 или 300 лет и наши правнуки обязательно заживут свободно, с радостью встречая каждый день, и им не будет нужно думать о том, что сейчас все хорошо (как предлагал Рагин), а все действительно будет хорошо (как верил Громов).
_____
Наталия Козлова
Фото: МДТ – Театр Европы (Санкт-Петербург)
Информация о спектакле на сайте Академического Малого драматического театра – Театра Европы
___
