Кирилл Жандаров: «Измени свое направление, поменяй вектор и вперед – в другую сторону!» (часть 2)

* * *

ПЕРВАЯ ЧАСТЬ (перейдите по ссылке)

* * *

Кирилл, ты считаешь, что сейчас уже нашел себя в этой жизни, прыгая между городами, театрами, киносъёмками?

И между профессиями.

Да, и между профессиями тоже. Сейчас ты остановился или продолжаешь себя искать?

Это не поиск себя, это часть меня. Надо же постоянно к чему-то идти: например, мечтать забраться на гору или, как в моем случае, стремиться к точке в середине поля, к которой я иду разными дорогами.

К чему же ты идешь?

А это уже очень личное.

Личное – это что-то материальное? Или это внутри?

Внутри. У меня есть багаж, мои «чемоданы», с которыми я иду и ползу к своей середине поля, которая мне всегда была интересна – она значит для меня что-то очень важное. А кино, театр, что-то ещё – как развлечение, как аттракционы, как прокатиться на карусельках или на лошадке.

Фото: Марина Рязанцева (Чами)

Раз кино – это «каруселька», то расскажи про «карусельку», которую ты снял сам. Я имею в виду короткометражный фильм. Как пришла мысль снять кино на айфон, выступить сценаристом, продюсером, оператором, а потом ещё и покатать этот фильм по фестивалям?

Это было стечение обстоятельств. Тут надо вернуться к моему плечу, которое вылетело на 5 см… История в фильме – это история моей массажистки, которая, вправляя мне плечо, рассказала свою историю. Мне понравилась история, и я решил записать её на диктофон.

Потом получилось так. Я был утвержден в один проект, но договор ещё не был до конца обговорен и подписан. Мне проект не особо нравился… И случилось так, что продюсер проекта в разговоре по телефону обидел моего агента, с которым я давно работаю. Моего агента послали в грубой форме так, что все, кто был рядом, слышали. Когда это произошло, проект был уже запущен, почти отсняли съемочный день. Я звоню своему агенту, говорю: «Марин, тебя только что послали?» Она говорит: «Да». Я ушел с проекта. Продюсер мне вдогонку крикнул, что-то в духе «попробуй снять своё кино, а потом учи, как мне работать».

Канал очень расстроился, что я ушел, но я им объяснил, что не хочу работать с людьми, которые мне неприятны. Это был февраль-март. Шёл снег с дождем, я ехал злой домой, дворники у автомобиля работали – сметали снег, я – весь возбужденный, куча денег потеряно, время потеряно… Позвонил жене: «Маш, я сейчас тебе скину запись с диктофона, выучи. Нам надо снять эту историю и быстро выложить на ютуб». Ещё позвонил актёру Виталику Салию, договорился, что мы снимаем короткометражку. Встретились, сняли на айфон. Для фильма нужна была музыка, но музыка оригинальная. Я позвонил актёру Максиму Студеновскому: «Ты ж композитор? Я снял короткометражку. Мне нужна музыка. Я к тебе сейчас приеду, напиши. Мне надо завтра фильм выложить на ютуб». Он начал отказываться, я уговаривать. А должен был начаться фестиваль в Каннах, и я говорю: «Мне в Канны надо срочно отправить этот фильм. Нужна хорошая музыка». Он: «В Канны?.. Приезжай!» Я к нему приехал ночью, всю ночь он мне записывал музыку со скрипкой, с пианино – всё очень красиво. Я, довольный, под утро ушёл с готовой музыкой. Жалко было обманывать Максима, но мне было очень надо. Пришел домой, лёг спать, потом просыпаюсь и начинаю мучиться от того, что обманул человека. Открываю заявочный лист Канн и смотрю, что еще есть пара дней, чтобы подать заявку. Причем подача заявки стоила какую-то совсем небольшую денежку. Заполняю анкету, отправляю заявку. Приходит первый ответ из Канн, что «спасибо за заявку, мы вас рассмотрим». Ну вот, думаю, то, что мне прислали, я Максиму и отправлю. Он будет рад. И можно будет спокойно доделать фильм и завтра выложить на ютуб. Отправил и забыл.

Кирилл Жандаров и Мария Валешная.
Фото: Марина Рязанцева (Чами)

На следующий день я в ютуб ничего не выложил – работа подзатянулась: я что-то монтировал, потом думал, как изменить цвет, чтобы он мне нравился. Шло время. И так получилось, что я пошел в кино на «Затмение» с Аленом Делоном и Моникой Витти. Была какая-то ретроспектива фильмов Антониони, и его показывали на большом экране. Маша уехала в Киров, у меня было 2 билета, я какой-то бабушке отдал второй, и она со мной пошла, сидела рядом и предлагала мне огурцы, бутерброды. Полный зал престарелых людей. Я думаю: «Что я здесь делаю? Ни одного молодого человека». Я посмотрел фильм, вышел и понял, что хочу такую же картинку, как в этом кино для своего фильма. Это был знак. Так что, свой фильм сделать получилось не так быстро, но сам процесс меня очень увлёк. Конечно, я уже забыл, что что-то там отправил в Канны, что мне надо выложить фильм на ютуб, и продолжал просто его доделывать. А так как я снял короткометражный фильм, то у него должен быть паспорт – я продолжал доделывать диалоговые листы. И вдруг в Киеве на съемках один из продюсеров, качаясь на стуле, у меня спрашивает: «Что ты делаешь в Каннах?» Я, с удивлением: «А что я делаю в Каннах?» Он: «Твоя фамилия в Каннах!» Я говорю: «Как моя фамилия в Каннах?!». Я всё забыл! А оказалось, что мой фильм попал в лонг-лист. Мне вернули деньги, которые были потрачены на подачу заявки. Их возвращают, если ты проходишь по конкурсу куда-то дальше. Я никак не мог поверить: «Как так?! Это же невозможно! Просто за то, что снял? Не надо ни с кем быть знакомым, не надо никому ничего платить?»

И дальше пошла куча кинофестивалей, которые начали говорить: «Мы хотим посмотреть ваш фильм». Я начал отправлять его по фестивалям. Я не понимал, что происходит. Не верил, что такое бывает! Это очень круто, когда тебя кто-то неизвестный, кого ты вообще не знаешь, на другом континенте, начинает принимать. Премьера нашего фильма «Перестать помнить/Stop Remembering» была 25 мая в 2018 году на фестивале в Брайтоне. И мы вышли в финал в номинации «Лучшее короткометражное кино» – это было очень круто! В такой момент ты понимаешь, что то, что ты делаешь, кому-то интересно! И все ребята были рады, что история, которую мы сделали просто так, была высоко оценена.

Полный метр не хочешь снимать?

У меня есть планы, мысли. Но пока я не понимаю, зачем мне это нужно. Это важно – понимать «зачем?»

Ты делаешь только то, что тебе интересно?

Да.

И ни шагу в сторону?

Да. Мне пока так интересно жить. У меня нет такого, что «давайте мы с вами поработаем, и как получится, так получится». Я обычно четко говорю: «Либо мы работаем так, либо не работаем». Сейчас я уже могу себе это позволить. Предпочитаю работать на условиях, которые устраивают обе стороны. Вот нравится мне сниматься в Киеве, потому что там в сентябре, октябре, ноябре тепло, – снимаюсь там. Нравится работать с этим режиссером, с этой командой – работаю с ними, даже если проект не очень хороший. Мне так интересно жить. У кого-то, может быть, по-другому.

Фото: Марина Рязанцева (Чами)

Я постоянен в своих интересах и симпатиях. Нравится мне фильм «Джерри Магуайер», так и стоит он у меня номером один с 97-го года в моем топе фильмов. Я обожаю Скорзесе, Тарантино, Финчера, фанатею от Мэла Гибсона как режиссера. Кто-то скажет, что это попса, а мне нравится. Я спокойно дышу к Феллини, но неравнодушен к Антониони. «Форрест Гамп» – для меня классный фильм! Я потребитель. Наверное, поэтому мне очень понравилась «Зеленая книга», которая в прошлом году Оскара получила, про которую все говорят: «Это не Оскар». А по-моему, «Зеленая книга» – лучший фильм 2018 года. Мне нравятся персонажи, мне нравятся истории, мне нравится кино попроще.

Ты сказал, что делаешь только то, что тебе интересно, что постоянен в своих симпатиях, и неужто никогда не было такого, чтобы менял свое мнение?

Моя жена мне всегда говорит: «Глуп тот человек, который никогда не меняет своего мнения». И эта цитата У. Черчилля у меня тоже стала любимой. Я с ней абсолютно согласен. Не исключено, что через какое-то время я о чем-то поменяю свое мнение, так как стараюсь не стоять на месте. Надо всегда что-то делать, быть чуть-чуть любопытнее, интереснее, чем другие. Вот, например, у меня жена стала писать. Родилось все с идеи сценария для 4-серийного фильма, потом попросили сделать из него сценарий для 12-серийного. Мане стало интересно писать, и она подумала о своей книге. Теперь она – не только актриса Мария Валешная, но и автор романов под псевдонимом Мариша Кель. Мы иногда их даже пишем вместе. Сейчас романы Маши можно найти в любом электронном книжном магазине.

Кирилл, с тобой разговариваешь, и складывается ощущение, что тебе всегда нужна компания, собеседник. У тебя бывает желание побыть одному?

На самом деле, я очень часто бываю один. Я прекрасно сам с собою могу поговорить и часто это делаю. Я смотрю много фильмов, интересуюсь кино, в принципе, вся моя жизнь вращается вокруг кинематографа, моя квартира похожа на музей кинематографа. Там есть автографы Тома Харди, Мэла Гибсона, Боно, Кевина Костнера, Мартина Скорсезе, Робби Уильямса, Роберта Макки, Олега Басилашвили, Фредерика Бегбедер, Андрея Кончаловского, есть различные коллекционные издания фильмов, есть фильм «Джерри Магуайер» на всех носителях, на которых он выходил, включая лазерный диск, – это мой маленький фетишизм.

Чему-то еще есть место в твоей жизни? Путешествиям, например.

Нуу… я достаточно разъезжаю по работе.

Ну это же по работе.

Это и часть путешествия – путешествия в правду, путешествия в жизнь, путешествия в работу. Этот дурацкий чемодан, который я собираю-разбираю-собираю-разбираю. Эти билеты, такси, китайцы слева, китайцы справа, китайцы спереди, китайцы сзади – что чувствуешь, что ты где-то в Чайнатауне находишься, когда едешь из Питера в Москву и обратно.

Фото: Варвара Баскова

Ты чувствуешь разницу между Москвой и Питером?

Не чувствую – ни между Москвой и Питером, ни между Киевом и Минском, ни между Грецией и Москвой тоже не чувствую, а между поездом Сапсан и Китаем мне кажется, вообще, нет никакой разницы.

Кирилл, а ты же, вроде, еще и поёшь? В каком-то кино звучит песня в твоём исполнении.

Это по пьяни было. Мне режиссер Анна Гресь говорит: «Кирилл, надо спеть». Я отказываться. Она: «Надо. Едем в студию». Мы со съемочной группой берём коньяк и едем в студию – как-то так и родилась песня, которую записали для фильма. Вообще, в моей жизни нет серьезного алкоголя, просто есть понятие «хорошенько поработал – хорошенько отдохнул».  А я хорошо работаю и потом люблю отдохнуть.

Кирилл Жандаров и Мария Валешная с сыном.
Фото: Марина Рязанцева (Чами)

Как ты снимаешь стресс? Может, спорт помогает?

У меня нет стресса. Или у меня всё – стресс. Не знаю. Спорт – это тоже для меня стресс. Вот сегодня я пошел на спорт в одно местечко, дошел до них, взял пару вкусных коктейлей с капучино и ушел. Решил, что позанимаюсь в другой раз. Спорт мне заменяет театр. Я понял, что спортзал очень похож на театр. Там точно также есть актеры и актрисы, которые качают мышцы и оглядываются по сторонам: «Смотрите, как я качаю». Есть курилка, где все болтают и сплетничают. Моя жена говорит, что мне театр заменил фитнес, он мне помог: там и физическая нагрузка есть, и можно поболтать. Это чисто мое мнение и мое отношение. Хотя я безумно уважаю Олега Валериановича Басилашвили и Алису Бруновну Фрейндлих, благодаря этим людям я получаю удовольствие от моментов нахождения в театре. Так же и Нина Усатова, с которой я раньше играл, – важный для меня человек. Ну и, естественно, Чхеидзе, Виктюк, Любимов – я все время их буду называть. И мой мастер на курсе – Сергей Иванович Паршин, который ничего не ждал, наверное, от меня, но очень рад, что я у него такой получился. Это и есть жизнь. И наш разговор сейчас – это тоже часть жизни.

Кирилл, а давай поговорим о той части твоей жизни, которая называется детством. Каким было твое детство?

Хорошее, смешное, в Ломоносове с моими друзьями, с которыми до сих пор и дружу.

Какую-нибудь историю яркую из детства можешь вспомнить, рассказать?

Однажды мы бежали, и один из нас навалил в штаны. Угадайте кто? Очень смешно было.

Все моменты яркие были, у меня было дворовое детство – не загнать домой. Даже когда приставки Денди появились, все равно все жили во дворе. Все ходили в гости друг к другу, все знали, кто и где живет.

Тут мне как-то рассказали историю. Возле моего дома была стройка. Долгострой. Только недавно, наконец, этот дом достроили. И у меня знакомый детства спрашивает: «Ты помнишь, как мы забирались и красиво стояли на краю строящегося дома?» Я говорю: «Что за дураки это делали, что за дебилы?» Он мне говорит: «Ты первый был, кто туда залазил». Зачем я это делал?.. Не дай Бог мой сын на подобную стройку полезет!

Мы выбивали окошки в школе. Я сейчас не буду рассказывать подробно эти истории, а то мало ли кто прочитает. А недавно меня позвали на какой-то юбилей школы, попросили сделать творческий вечер. На вечере были учителя, и я говорю учительнице алгебры: «Вы знаете, как я получал у вас пятерки?» Она: «Нет». И я рассказал: «Вы давали контрольные, я делал черновик, а остальное время просто рисовал. Потом вы собирали контрольные, я вам отдавал черновик. На следующий день вы раздавали контрольные, и у меня стояла двойка. Я говорил: «Подождите, я же сдавал вам нормальную контрольную, может вы её потеряли?». Естественно, вы считали, что я ошибаюсь, её не могли потерять. Я за этот день решал контрольную дома, а вечером, когда убирали класс, приходил и осторожно подкладывал готовую работу в какую-нибудь стопку. Через пару дней вы мою контрольную находили среди других классов, извинялись передо мной и ставили пятёрку. Вот и вся история».

И больше одного раза прокатывало?

Сам удивлялся! Я и говорю на вечере учительнице: «А вы тогда не поняли, что слишком часто именно мою контрольную находите в других стопках?» Учительница ответила, что даже не обращала на это внимание. Таким образом, у меня с алгеброй было всё нормально. И с геометрией тоже. У меня веселая была школа, хорошая, честная. С честными ребятами. Многих, правда, потом посадили. Наверное, время настало такое…

Мария Валешная и Кирилл Жандаров.
Фото: Марина Рязанцева (Чами)

С Андроном Кончаловским у меня была прекрасная встреча, когда я еще учился в школе. Я был в 10-11 классе. И мне сказали: «Слушай, в кинотеатре «Аврора» в Санкт-Петербурге будет встреча с Кончаловским». Я говорю: «Класс! Как мне туда попасть?» Мне дали билет. Я поехал. Зима, холодно. Я же не знал, что он своё «Дворянское гнездо» реставрировал, и будет показывать в кинотеатре. Я приезжаю. Сумку положил, шапку снял: «Где Кончаловский?» Мне говорят: «Он ещё не вышел». Я сижу, жду. Выходит Кончаловский и говорит: «Здравствуйте, дорогие друзья. Я рад быть в Петербурге, в этом историческом театре и показать вам свою реставрированную версию «Дворянского гнезда». Смотрите с удовольствием. После него пообщаемся». И уходит. Я в ступоре: «В смысле? Я сейчас буду смотреть «Дворянское гнездо»? Два часа? Мне домой надо, там последняя электричка в 10 вечера уходит. Я не буду смотреть это кино!» Выходит женщина и говорит: «Прессу мы попросим пройти с нами. Андрон ответит на ваши вопросы». Я сижу сбоку, вижу, что пресса проходит, показывая документы, и охранник стоит машинально головой машет. Я беру свой ученический и прохожу в другую комнату вместе с прессой. Мы все встали в полукруг, Андрон подписал мне книжку и говорит: «Теперь ваш вопрос». Я: «Можно вас пощупать?» Он: «Да, конечно, я только этим и питаюсь». И он мне дает свою загорелую американскую руку. Я дотрагиваюсь и думаю: «Елки-палки! Я дотронулся до Андрона Кончаловского! Это же я теперь руку не буду мыть и завтра так в школу приду». Я пришел: «Ребята, эта рука – её трогал Андрон Кончаловский!». А мне: «Кто это? Кто такой Андрон Кончаловский?» Я говорю: «Это же известный режиссёр! Он снимал «Сибириаду»!» А никто не смотрел… Но тут ещё вспоминаю, что он снимал «Танго и Кэш». Мне: «О, «Танго и Кэш» – классный фильм, классный режиссёр!» И ты понимаешь, что, блин, люди разные. Люди любят разное.

Когда ты решил поступать в Театральный?

Я должен был после школы поступать на юридический. В 9-м классе с 11-классниками участвовал в Олимпиаде по юриспруденции, и мы заняли то ли 2-е, то ли 3-е место. И про меня сказали в институте: «Вот этот парень нам нужен». У нас был юридическо-педагогический класс, и меня очень тянули. А в то время быть адвокатом считалось престижно. Но у меня же была мечта: попасть в кино. Я даже не знал, что есть институты, где учат быть актёром, и очень удивился, когда мне об этом сказали: «В смысле? В Питере есть институт, где учат на кино?» Мне в ответ: «Там еще и театр…» Я: «Да театр мне неважно. Получается, что у меня будет диплом, и меня будут снимать в кино?» Мне было важнее то, что «на середине поля», а не юриспруденция, куда меня брали. Я понимал, что мне надо потратить 5 лет своей жизни, чтобы мне дали какую-то корочку, по которой меня возьмут в кино. А у нас из Ломоносова в театральный никто никогда не поступал. И я поехал поступать в Петербург. И вот я иду на  электричку, и кто-то мне встречается: «Ты куда?». Я: «Поступать в театральную академию». Мне в ответ: «Дурак что ли?! С ума сошел? Туда не берут». А в результате – мне уже после первого тура прослушивания сказали: «Мы вас берем».

Ты, когда поступал, хотел учиться на театральном именно в Питере?

Я тогда не знал, что в Москве тоже есть такие учреждения. Я даже не знал, что есть Москва. Мне было сложно из Ломоносова уехать в Питер, а уж в Москву – тем более.

Фото: Марина Рязанцева (Чами)

Когда я вернулся в Ломоносов после поступления, меня спросили в школе «Куда ты поступил?» Я говорю: «Куда и хотел – в Театральную академию» (поступил в СПбГАТИ, бывший ЛГИТМиК- прим. кор.). Мне: «Да ладно! Чего ты врешь?» Очень многие не верили. Это очень важная штука – верить в то, что всё возможно. Нет ничего непреодолимого.

У меня был период, в 12-ом году, когда я весил 112 кг. Я перешел с главных героев на друга друга друга главного героя. Как раз забеременела моя жена. И я решил, что надо что-то менять. Через полгода я уже весил 78 кг. Выложил фотку, где я показал «кубики», худобу. И мне написали комментарии: «Это сколько лет назад?». Я так порадовался, ответил: «Это вчера».

У меня в позапрошлом году был полный упадок… А мне Люк Бессон в этот период позвонил! Я даже не сразу поверил. И у меня был разговор по скайпу с Люком Бессоном! После этого понимаешь, что в жизни возможно всё.

Для чего же Кирилл Жандаров понадобился Люку Бессону?

Мы могли поработать вместе, но не сложилось. Потом еще несколько раз звонили такие люди, когда ты думаешь «Уау!». В прошлом году звонки были от Дэнни Бойла и Мэттью Вона. Один раз я отказался от предложения поехать в Лос-Анжелес на съёмки. Просто испугался ехать так далеко. Сейчас я уже в себе переборол подобные страхи.

Не пожалел, что не поехал?

Я никогда не жалею об упущенном.

Ни о чем?

Почти. Я считаю, что это мой багаж. Это знаете, как «фотография с вашим бывшим». Когда кто-то просит удалить фотографию с «бывшим», «бывшей», с кем были раньше отношения. Я этого не понимаю. Почему удалить? Ведь, если бы не этот её бывший, она не была бы сейчас с тобой. Без вчера не было бы сегодня. Нельзя уничтожать прошлое. Но потом, втихую, лучше всё же подчистить «ленту» (смеётся).

Теперь, когда прошло уже приличное количество времени с тех пор, как ты учился, преподавать студентам не хочешь?

Нет! Что я им скажу? «Здравствуйте. Кладите на всех. Не слушайте никого. Что еще вам сказать? Как это делать? Как чувствуете». Я не знаю, что им сказать. Я не смогу их обманывать. «Слушайте режиссера. Он хороший», – не всегда. Режиссеры еще те… «Слушайте продюсера – он ваш лучший друг». Да нет, это первый, кто вас кинет, если что! «Слушайте оператора». Опять же «нет». Оператор вообще ищет общую картинку, ему по фигу красивый вы или не красивый. Он говорит «поднимите голову» не потому, что у вас там второй подбородок, а потому, что у него сзади свет уходит, а надо красивый закат снять. Всё должно быть по-честному – по любви!

Сложная всё-таки у нас профессия…

Если отмотать назад, ты сейчас прошел бы тот же путь?

У меня другого и не получилось бы. Я вижу, что именно так и должно было быть. Есть несколько историй, о которых, наверное, стоило бы жалеть: когда я на что-то соглашался или от чего-то отказывался, кого-то обидел или меня обидели, мы с кем-то друг друга не поняли… Но лучше пусть это потом разгребется и выльется в откровенность, чем я что-то поменял бы в тот момент, потому что, как я уже сказал, если бы не было вчера, не было бы сегодня. А сегодня мне нравится. Это тоже очень важная вещь. Есть плохие, ужасные дни, о которых лучше не вспоминать, но если бы не было этих дней, не было бы сегодня. Даже если завтра будет плохой день, значит он нужен для того, чтобы было что-то послезавтра, но что будет послезавтра – я не знаю, и никто, мне кажется, этого не знает.


Наталия Козлова

Заглавное фото: Марина Рязанцева (Чами)

___